Неточные совпадения
Нехаева, повиснув на руке Клима,
говорила о мрачной поэзии заупокойной литургии, заставив спутника своего с досадой вспомнить сказку о
глупце, который пел на свадьбе похоронные песни. Шли против ветра,
говорить ей было трудно, она задыхалась. Клим строго, тоном старшего, сказал...
— Ну, прости! —
говорил он, становясь на колени перед «святыней», — я
глупец, ничего не понимающий в делах жизни! Постараюсь встряхнуться, вот увидишь!
— Что немец, — немец еще пьет, а он баба, — подсказал Бычков. — Немец
говорит: Wer liebt nicht Wein, Weib und Gesang, der bleibt em Narr sein Leben lang! [Кто не любит вина, женщин и песен, тот
глупец на всю жизнь! (нем.)]
Да и не только за себя таким образом
говорят эти
глупцы, но и к посторонним людям обращаются:"Ведь у вас, господа, души чистые: отчего же не одолжить их для прочтения?.."Ах, срам какой!
— Непременно со слов Крапчика! — подхватил сенатор. — Он, я вам
говорю, какой-то злой дух для меня!.. Все, что он мне ни посоветовал, во всем я оказываюсь
глупцом!.. Я велю, наконец, не пускать его к себе.
«Матушка, —
говорю, — какой мне еще,
глупцу, подарок? Я и так всем свыше главы моей доволен».
— Нет выше блага, как свобода! —
говорила она, заставляя себя сказать что-нибудь серьезное и значительное. — Ведь какая, подумаешь, нелепость! Мы не даем никакой цены своему собственному мнению, даже если оно умно, но дрожим перед мнением разных
глупцов. Я боялась чужого мнения до последней минуты, но, как только послушалась самоё себя и решила жить по-своему, глаза у меня открылись, я победила свой глупый страх и теперь счастлива и всем желаю такого счастья.
Что это за люди? — спрашивал я себя: просто ли
глупцы, давшие друг другу слово ни под каким видом не сознаваться в этом? или это переодетые принцы, которым правила этикета не позволяют ни улыбаться не вовремя, ни
поговорить по душе с человеком, не посвященным в тайны пенкоснимательской абракадабры? или, наконец, это банда оффенбаховских разбойников, давшая клятву накидываться и скалить зубы на всех, кто к ней не принадлежит?
Мало того: с волнением и страстью будет
говорить вам о настоящих, нормальных человеческих интересах; с насмешкой укорит близоруких
глупцов, не понимающих ни своих выгод, ни настоящего значения добродетели; и — ровно через четверть часа, без всякого внезапного, постороннего повода, а именно по чему-то такому внутреннему, что сильнее всех его интересов, — выкинет совершенно другое колено, то есть явно пойдет против того, об чем сам
говорил: и против законов рассудка, и против собственной выгоды, ну, одним словом, против всего…
«Матушка, —
говорю, — какой же мне еще,
глупцу, подарок? Я и так всем свыше главы моей доволен».
Владимир. Ты знаешь меня? ты
говоришь это? (Со смехом) Если так, то Дмитрий Василич Белинской первейший
глупец или первейший злодей в свете!
Платонов. Скажи ему… Впрочем, ничего не
говори ему… Карточных долгов, разумеется, не платит… Играет,
глупец, должается, а у самого детей целая куча… Ведь этакая она умница, ей-богу! Не ожидал, совсем не ожидал! Свидетелями же кто? Кому еще есть повестка?
Платонов. Прощаю тебе,
глупцу, это слово! Побереги себя, не
говори больше! (Анне Петровне.) Вы-то чего торчите здесь, любительница сильных ощущений? Любопытно? Нет вам здесь дела! Свидетелей не нужно!
Мы будем
говорить и поучать вас, а вы слушайте; а кто не слушает и не согласен с нами, тот «тупоумный
глупец», «Дрянной пошляк» и проч.
— А? Да, да, да, все так. Вода спит слышно. Ходит некто, кто сам с собою
говорит,
говоря, в ладоши хлопает и, хлопая, пляшет, а за ним идет говорящее, хлопающее и пляшущее. Все речистые
глупцы и все умники без рассудка идут на место, о которое скользят ноги. Я слышу, скользят, но у меня медвежье ухо.
— Довольно смеяться! Это глупо. Откуда вы все знаете? Это глупо,
говорю вам. Я ни во что не верю, и оттого я все допускаю. Пожми мне руку, Вандергуд: они все
глупцы, а я готов допустить, что ты — Сатана. Только ты попал в скверную историю, дружище Сатана. Потому что я все равно тебя сейчас выгоню! Слышишь… черт.
Хрущов (один; разводит в блюдечке краску). Раз ночью я видел, как он прижался лицом к ее руке. У него в дневнике подробно описана эта ночь, описано, как я приехал туда, что
говорил ему. Он приводит мои слова и называет меня
глупцом и узким человеком.
—
Глупцы, злые люди, тут же и посол, не знают, что
говорят, или
говорят по ненависти! — отвечал Антон. — Когда я пришел к больному, он лежал в беспамятстве. От моей перевязки и лекарства очнулся: слава богу, в нем пробудилась жизнь! Покричит и перестанет. Если же не станут его лечить или отдадут на руки знахарям татарским или русским, так не ручаюсь, чтобы он завтра или послезавтра не умер.